И Софи сразу поспешила снять чреватое бог знает чем напряжение:

– Да, ты права, Рэйч, мы обе должны быть здесь очень внимательны. А сейчас пойдем и отметимся, пока не забыли. Было бы очень досадно сорваться, когда мы еще и не начали. Кроме того, я собиралась как следует осмотреть замок. Я еще не побывала на самом верху, а ты?

– И я тоже. Отличная мысль.

Казалось, Рэйчел успокоилась, минута раздражения прошла, но Софи сделала в уме зарубочку: надо вести себя осмотрительнее и в будущем стараться поменьше спорить с сестрой. Что было, то было, но, если она хочет прожить с ней в мире и согласии все три месяца – если не дольше, – надо твердо об этом помнить. Кроме того, судя по ее наблюдениям, теперь перед ней уже совсем другая Рэйчел, гораздо более разумная и ответственная.

Прихватив с собой Дживса – и вовсе не из-за боязни привидений, твердила себе Софи, – они выступили в свою исследовательскую экспедицию, которая началась с самого нижнего этажа замка. Сначала они обследовали гостиную, где прежде всего сняли с остальной мебели и аккуратно сложили так напугавшие их вначале жуткие чехлы от пыли. И в результате комната приобрела гораздо менее угрожающий вид, не в последнюю очередь потому, что перед ними открылся целый набор образцов мебели двадцать первого века, которая никак не ассоциировалась с призраками и прочей чертовщиной: например, парочка кожаных диванов и телевизор с огромным экраном. Ставни теперь были постоянно открыты, в окна струился солнечный свет, освещая великолепный сводчатый потолок и огромный гобелен на дальней стене с изображением сцен средневековой охоты. Комната оказалась изумительно красивой.

За гостиной имелась еще пара комнат, одна из которых была преобразована в тренажерный зал с настольным теннисом, беговой дорожкой, гребным тренажером и тренажером для поднятия тяжестей. Несколько секунд Рэйчел с любопытством разглядывала их, потом повернулась к Софи; теперь она гораздо больше была похожа на прежнюю Рэйчел.

– Нет, бросить все и уехать было бы просто непростительно, тем более что дядюшка Джордж дал нам денег и мы до самого октября спокойно можем хоть два раза в день питаться в ресторане «Веккьо ристоро», – твердо проговорила она.

– Да-а, какой человек от нас ушел… – сказала Софи, закатив глаза.

На втором этаже они обнаружили еще не менее шести спален; все со смежными ванными комнатами, все в идеальном порядке. Отлично, подумала Софи. Если она решится пригласить Криса погостить – Рэйчел, понятное дело, возражать не будет, – найдется готовая комната и для него. Они вошли в кабинет дяди Джорджа, и Софи вновь ощутила острую душевную боль: его осиротевшие личные вещи снова напомнили ей, что дядюшку она никогда больше не увидит. Изо всех сил стараясь не раскисать, они с Рэйчел подошли к компьютеру и приложили к его экрану ладони: одну над другой, пальцы одной лежат в промежутках между пальцами другой согласно полученным указаниям. Софи молча помолилась о том, чтобы все так продолжалось и дальше, все три месяца. Компьютер, как и следовало ожидать, загудел, рамка экрана снова стала зеленой, на нем появилось сообщение, в котором говорилось, что они успешно зарегистрировали свое присутствие: день второй… осталось всего-то каких-нибудь девяносто дней и ночей.

На следующем этаже царил полный хаос, видно было, что сюда почти никто никогда не заходил, и сестры сразу поняли, что задача перебрать все эти вещи, которые дядя Джордж назвал старым хламом, будет для них не из легких. Здесь было три обширных помещения с низкими потолками, куда кое-как, в полном беспорядке были сложены самые разные, видимо больше не нужные предметы, среди которых можно было найти все, что угодно: от пачек старых, пожелтевших от времени газет и журналов, копившихся, возможно, даже еще с фашистских времен, до таких восхитительных штучек, как, например, затейливо исполненная, прекрасной ручной работы деревянная клетка для птиц, три старинные удочки и целый ряд металлических предметов, возможно имеющих отношение то ли к сельскому хозяйству, то ли к орудиям испанской инквизиции, назначение которых теперь было невозможно, да и просто незачем, угадать. От верхней лестничной площадки к низенькому дверному проему с запертой двумя массивными задвижками мощной дверью вела узкая деревянная лестница. Помогая себе плечом, Рэйчел отворила дверь, и сестры, щурясь от яркого солнца, вышли на крышу замка.

Вид отсюда, как и ожидала Софи, был невероятно красивый. На многие мили в обе стороны был виден морской берег, который, закругляясь, уходил на восток и на запад, и до самого горизонта открывались широкие просторы синего моря, усеянного яхтами, рыбачьими лодками, среди которых виднелось и более крупное судно, похожее на круизный лайнер. А с обратной стороны шли ряды покрытых деревьями холмов и горы, образующие так называемые Лигурийские Апеннины – мощный барьер между Лигурией, где они сейчас находились, и остальной частью Северной Италии, в результате чего на этом участке побережья создавался свой особенный, очень мягкий микроклимат.

– Вот это да, какой вид!

Софи подошла к бойнице, выглянула и посмотрела вниз, но тут же торопливо отпрянула, увидев, как высоко они забрались.

– Ух ты, – сказала она. – Просто жаль армию, которая попытается взять этот замок.

Она оглядела крышу. На другой ее стороне виднелись две дымовые трубы, и она вспомнила, что в их задачу входит также указанная в списке дядюшки Джорджа работа и с ними. Рэйчел уселась на скамейку из сучковатого дерева, Софи подошла, села рядом и погладила по голове подошедшего и устроившегося между ними Дживса, который на жаре часто дышал.

– Дживсу нельзя долго находиться на солнце, – сказала она. – Темные объекты поглощают больше тепла, чем светлые, так говорит закон элементарной физики.

Несколько минут они сидели и молчали, ощущая на лицах обжигающий жар солнца. Дживс оказался не единственным существом, которому очень скоро понадобится спрятаться куда-нибудь в тень. Первой нарушила молчание Рэйчел:

– Ну а ты что собираешься делать в эти три месяца, а, Соф? Каникулы – это прекрасно, конечно, но тебе ведь это скоро надоест, правда же?

– Почему… я ведь без дела не сижу. Да и по замку работы тоже порядочно. Кстати, сегодня у нас среда, верно? Так вот, завтра к полудню я должна отправить в издательство одну вещицу, а я с самой пятницы ничего не делала. Конь не валялся.

– Так, значит, ты все еще пишешь? – (Софи кивнула.) – А что именно? Ты, кажется, говорила, что потеряла в Риме работу.

– Ну да. И с тех самых пор для парочки журналов сочиняю короткие рассказы. Платят, конечно, гроши, но печатают регулярно, каждые две